Газета "Факты" опубликовала интервью с краматорчанкой Софьей Успешной, которая в мае прогоняла боевиков со своей улицы, а те в свою очередь назначили вознаграждение за ее голову.
После того как видео о жительнице Краматорска Софии Успешной, которая прогнала вооруженных боевиков «ДНР» со двора, появилось в Интернете, сепаратисты разгромили квартиру женщины и назначили награду за ее голову. Спасаясь от преследования, она все лето прожила в Тернополе, но теперь решила вернуться в родной город
В мае «ФАКТЫ» писали о потрясающем гражданском мужестве двух жительниц Краматорска, которые не побоялись выгнать из двора своего дома вооруженных до зубов террористов. «Вот где ты живешь, туда и уезжай, а у нас здесь — дети… Они из-за вас в школу не ходят! В садик невозможно водить! Вон из нашего района! Вон из нашего города! Убирайтесь от наших домов! Привыкли женщинами и детьми прикрываться…» — кричала боевику женщина средних лет.
Чем закончилась эта история и как звали отважную жительницу Краматорска, мы тогда не знали. Правда, спикер АТО Владислав Селезнев сообщал, что ее семья вынуждена была срочно эвакуироваться из зоны АТО, потому что на них началась настоящая охота.
«ФАКТЫ» выяснили, что бесстрашную женщину зовут София Успешная. Недавно она в очередной раз совершила мужественный поступок: вернулась из Тернополя, где скрывалась вместе с малолетними детьми от преследования террористов, в Краматорск, хоть и освобожденный от террористов, но по-прежнему пророссийски настроенный город.
В трехкомнатной квартире семьи Успешных — чисто и уютно. Трудно поверить, что еще недавно замки здесь были взломаны, столешницы на кухне прожжены, мебель и бытовая техника разбиты…
— Я плакала навзрыд, когда вернулась и увидела, что эти изверги сделали с нашим жильем, — вздыхает София Успешная. — Такое ощущение, что сепаратисты родились в каменном веке или только вчера слезли с пальм. Они, например, попытались приготовить себе кофе, но так много зерен напихали в кофе-машину, что она просто взорвалась. Еще поломали все мои комнатные растения, полностью загадили бежевый пушистый ковер в гостиной. Конечно, мне было безумно жаль моей квартиры. Но ничего, я уже сделала ремонт, и теперь здесь снова можно жить. А о своем поступке не жалею. И если бы сейчас мне снова выпал шанс прогнать боевиков, то я бы не просто на них накричала, а еще и стукнула бы чем-нибудь хорошенько.
— Но они ведь, в отличие от вас, были вооружены! Неужели вам не было страшно за свою жизнь, за жизнь ваших маленьких приемных детей? Вас ведь могли растерзать на месте!
— Знаете, я бросилась к «ГАЗели» ополченцев именно потому, что боюсь за свою семью. Сидеть дома и смотреть, как на нашей улице высаживаются боевики с автоматами, было невыносимо. Вообще за время АТО я пережила столько всего, что нервная система просто не выдерживает. Начну с раскола в моей собственной семье. Сестра живет в России и настраивает нашу мать, которая осталась здесь, в Краматорске, против украинского народа. А 75-летняя мама, как героиня «Свадьбы в Малиновке» — в бело-красной косыночке. И вашим, и нашим. Сначала верила россказням сестры, что в Украине нет российских танков. Потом услышала от своей подруги, живущей возле горы Карачун, что боевики, постреляв по украинским солдатам, развернули минометы и зенитно-ракетные комплексы и ударили по жилым районам Славянска. Тогда мама позвонила мне и признала свою неправоту… А что говорить о так называемых верующих людях, которые с иконами шли на наших солдат, когда из-за их спин стреляли боевики? Какому Богу они молятся? О чем думают, прикрывая собой убийц? Еще помню, как одна женщина за рулем легковушки пыталась протаранить украинский БТР, который ехал на место дислокации в Славянск. Она чуть не погибла по своей же глупости, а потом орала на солдат, что испортили ей машину своим бронетранспортером. Таких ненормальных у нас, к сожалению, — половина города.
Эта война стала лакмусовой бумажкой для каждого из нас. Многие из моих родных и друзей, о которых я всегда думала, что они адекватные здравомыслящие люди, теперь зазомбированы российским телевидением. Под Мариуполем живет моя бывшая подруга Ольга, мама маленьких деток — родных и приемных. Она с упоением рассказывала мне о том, как к ней обратились за помощью голодные украинские солдаты, а она подсыпала им в еду слабительного и потом радостно наблюдала, как бойцы сутками не могут вылезти из кустов. Согласитесь, какую бы власть ты ни поддерживал, но это ведь откровенная подлость и низость! Каких детей воспитает такая женщина?
— А как ваши приемные дети — девятилетняя Лиза и шестилетний Даниил, — воспринимают войну на востоке страны?
— Я стараюсь не травмировать их лишней информацией, не произносить слов «война», «убитые», «сепаратисты». Зато много рассказываю об Украине, стараюсь воспитывать в малышах патриотический дух. Когда в нашем городе собрались проводить митинг в поддержку украинского флага, я сказала своей старшей дочери Ирине: давай возьмем малышей и сходим туда. Хоть нас четверо на этом митинге будет. Но оказалось, что единую Украину пришли поддержать несколько тысяч человек! Конечно, всех нас «пасли»: напротив стояли милиционеры с «колорадскими» ленточками на форме, а у них за спинами — пьяные сепаратисты, которые кидали в нас яйцами. Причем метили не в крепких мужчин, которые среди нас тоже были, а в таких, как мы — женщин, детей, инвалидов-колясочников. В конце концов я не выдержала, взяла Данилу за руку и решительно направилась к ополченцам. «Не надо провокаций! Вернитесь на место!» — кинулся мне наперерез милиционер (который до этого никак не реагировал на то, что в нас бросаются яйцами). А я ответила: «Никаких провокаций. Просто подошла поближе, чтобы вашему подзащитному удобнее было попасть в моего сына». И посмотрела «сепару» прямо в глаза. Он растерялся, нервно расхохотался, но бросить яйцо не посмел.
А сколько неадекватных людей ходило на митинги в поддержку России — уму непостижимо. Я один раз тоже пошла — просто посмотреть в лицо тем, кто призывает нас отказаться от своей родины. Подошла к одному ополченцу и спрашиваю: «Вот вы хотите управлять Донбассом. Учитывая, что регион полностью дотационный, а денег Киев теперь не даст, ответьте: как вы собираетесь выплачивать людям пенсии, зарплаты, пособия? Убедите меня в своей правоте, и я обещаю, что стану рядом с вами и буду зазывать людей в «ДНР». Он долго думал, а потом выдал: «Мы будем содержать Донбасс на… пожертвования».
Накануне того дня, когда София прогнала боевиков от своего двора, вооруженные ополченцы захватили штаб Краматорской окружной избирательной комиссии, где она работала. Женщина видела, как «дээнэровцы» готовились к штурму: мужчина в камуфляже давал своей группе указания, вручал биты и «коктейли Молотова». София прибежала в штаб комиссии и предупредила сотрудников о готовящемся штурме, но было слишком поздно.
— Сепаратисты в масках вломились внутрь, все разгромили, а нас начали выгонять, — вспоминает София. — Я, конечно, стала шумно протестовать. Один из ополченцев подлетел ко мне и принялся орать, что я предательница «ДНР» и меня надо задержать. Я попросила его предъявить документы. Он, закрыв пальцем свою фамилию, показал паспорт. «Так ты же, как и я, гражданин Украины, а никакой не «ДНР». Так что кто из нас предатель Родины, по-моему, ясно без слов». В ответ этот гад пригрозил выкрасть мою старшую дочь и пустить по рукам среди своих дружков… Конечно, когда на следующий день я увидела в своем дворе «Газель» с толпой вооруженных террористов, то выскочила из дому и накинулась на них, крича во все горло.
— А как ролик с этими кадрами попал в Интернет?
— Дочь перепугалась, что боевики могут причинить мне зло. Чтобы потом было видеодоказательство, она потихоньку включила камеру на своем телефоне и, незаметно зажав его в руке, встала сзади меня. Я не знала, что она снимает. Сепаратисты тоже. Они мне сказали, что прячутся здесь от украинских солдат, а я закричала, чтоб они у мамок своих под юбками прятались, а нас и наших детей не трогали. В итоге таки добилась своего. Террористы погрузились в машину и уехали. Потом Ира показала мне видеозапись, и мы решили выложить ее в Сети. Не для того, чтобы прославиться — Боже упаси. Просто я хотела наглядно доказать своим клушам-подружкам, которые жалуются на ополченцев и ждут, когда их придет спасать украинская армия, что не нужно ни на кого надеяться. Если сам не заступишься за себя — никто не заступится. Хочешь жить в свободной Украине — защищайся: кричи, кусайся, дерись, но только не молчи!
Результат моего эмоционального поступка ошеломил: за считаные дни видеоролик набрал десятки тысяч просмотров. Когда незнакомые люди стали звонить со словами благодарности и перечислять мне деньги на телефон, это меня растрогало до слез. Но были и угрозы, грубость, проклятия. Из России даже позвонил какой-то полковник ФСБ и сказал, что затаскает меня по судам за то, что я прогнала его людей. Я опешила от такой наглости: подавайте, говорю, в суд. Я даже адвоката нанимать не буду. А потом пришла страшная sms-ка: «Мы знаем, где твой дом. Готовь катафалк — выезжаем за тобой». Я забрала детей, схватила документы, одеяло, вещи первой необходимости, прыгнула в такси и уехала.
— Где вы прятались?
— У меня в Краматорске три квартиры — я брала кредиты и работала, как проклятая, чтобы каждому из детей сделать отдельное жилье. В одну из них, где еще даже не закончен ремонт, мы и помчались. Зашторились, выключили мобилки и сидели, как мышки, несколько дней. А потом устали: еды нормальной нет, мебели тоже — спим вчетвером покотом на полу, на одеяле. Я решила, что, наверное, все поутихло и можно возвращаться назад. К тому времени Владислав Селезнев объявил в СМИ, что наша семья уже эвакуирована (со спикером АТО мы были заочно знакомы через журналистов) и находится в безопасности. Узнав об этом, я очень удивилась. А еще больше поразилась, когда мне позвонил старший сын (он живет в другом городе, но в Краматорске у него много друзей) и закричал: «Мама, ты что, вернулась в квартиру? С ума сошла? Боевики получили приказ об уничтожении и назначили награду за твою голову. Вокруг твоего дома сидит в засаде куча «колорадов». У меня все похолодело. Я набрала телефон Селезнева и попросила: «Владислав, если уж вы сказали, что мы эвакуированы, не могли бы вы помочь нам эвакуироваться на самом деле?» Надо отдать ему должное — сработал мгновенно. Через десять минут нас уже ждала машина. А бабушка-соседка (единственная в нашем доме, кто не поддерживает «ДНР») потом рассказывала, что, как только мы повернули за угол, с противоположной стороны в наш двор ввалилась толпа вооруженных людей. Если бы мы выехали на одну минуту позже, нас уже не было бы в живых.
— Вас сразу повезли в Западную Украину?
— Наши спасители долго путали след, пересаживали нас в разные машины. Подъезжая к украинскому блокпосту, мы увидели флаг Украины и расплакались от счастья. Но солдаты вскинули автоматы и направили на нас. «Не стреляйте, мы свои!» — завопили наши сопровождающие. «Здесь российский снайпер косит все движущиеся объекты. Немедленно разворачивайтесь и уезжайте!» — крикнули нам в ответ. Спустя еще несколько часов мы были в безопасности. Нас увезли в Тернопольскую область, в поселок Остров. Поселили в небольшой, чистый и аккуратный домик. Мы были счастливы. Хозяйка-пенсионерка приняла нас, как родных, ее односельчане несли нам одежду, обувь, яйца, молоко. Помню древнюю, больную, сгорбленную старушку, которая, опираясь на палочку, принесла нам клубнику со своего огорода…
Знаете, многие говорят, что «западенцы» не воспринимают наших переселенцев. Если это и так, то мы сами виноваты. Я видела донецких беженцев, которые ведут себя очень нагло: «Что это вы помоями меня кормите? Я такое есть не буду! Готовьте другое!» Да, согласна, кухня восточной и западной Украины очень отличается, нам порой непривычны их блюда, но надо понимать, что люди на последние гроши покупают нам самое лучшее, что у них есть, стараются приготовить, помочь, утешить. И реагировать подобной грубостью могут только отъявленные хамы. Чтобы не обременять нашу хозяйку, мы с Ирой устроились на работу. Она — в детский садик нянечкой, я — в информационную волонтерскую организацию.
— Но что-то вам все-таки не понравилось в Тернополе, раз вы решили вернуться в Краматорск?
— Что вы, там чудесно! Открытые, добрые, отзывчивые люди, которые с молоком матери впитали традиции духовности и любви. Меня до слез потряс ребеночек, который, еще не умея говорить, при звуках гимна Украины прикладывает ручонку к сердцу. Конечно, я не хотела уезжать из Тернополя. Но временное жилье, где нас приютили, — это очень нестабильно. Я обращалась в областную администрацию, чтобы нам дали хотя бы комнату в общежитии, где мы сможем жить постоянно. Я с радостью поменяла бы три квартиры в Краматорске на одну в Тернопольской области. Но недвижимость на Донбассе сейчас никому не нужна.
В общем, мы вынуждены были уехать домой. Сделали ремонт в квартире, Ира вернулась на работу (она учительница в школе), Лизочку отдали в школу, Данилу — в садик. Малыш, правда, с первых дней стал плакать и умолял меня не отводить его в детсад. Оказывается, воспитательница терроризировала детей рассказами о «бандерах» и ополченцах. Я заставила директора перевести сына в украинскую группу, с нормальной воспитательницей.