Сайт «6264.com.ua» запускает новый спецпроект «Необъявленная война глазами очевидцев» - рубрику, в которой будет показана красная нить войны, окутывающая нашу страну, и наш регион в частности более трех лет.
Авдеевка, Опытное, Пески, Марьинка … отныне не только географические названия, но и имена нарицательные. Поселки, села и целые города, жизнь в которых изменилась надолго, если не навсегда.
Сегодня эти места упоминают в новостях и сводках АТО, с точки зрения экспертов и политиков, но есть нечто более важное – слова и эмоции очевидцев…
Первой точкой на карте спецпроекта стал некогда кемпинг близ Авдеевки «Царская охота». Сейчас это место показывает насколько тонкой является грань между роскошью и нищетой, процветанием и разрухой.
По состоянию на сегодня, человек, незнающий какой статус имела «Царская охота» 4 года назад, вряд ли сможет предположить, что разрушенные здания и заброшенный парк ранее были излюбленным местом отдыха и празднования торжеств.
Сейчас здесь пребывают бойцы ВСУ, прошедшие не одну «горячую точку» за время проведения АТО. 25-ая отдельная воздушно-десантная бригада зарекомендовала себя как боевое подразделение, не ищущее легких путей.
Сами солдаты и офицеры о своем боевом пути рассказывают сдержанно, но смысл сказанного заставляет задуматься о происходящем по-новому.
«Я не боюсь говорить… В 14-ом году, когда наш батальон наполовину разбили, все документы достались сепарам. Теперь они частенько звонят мне и рассказывают, кто я такой», - пояснил свою готовность общаться с журналистами один из бойцов.
На позиции тихо, а потому есть время поговорить с солдатом о жизни, о том, как молодой человек попал на войну и как видит жизнь после нее.
«В АТО я пошел добровольно. Попал в 39-ый батальон территориальной обороны. Был в Многополье, Кутейниково и Иловайске, после чего немножко посидел дома. На гражданке было скучно. Снова пошел … в артиллерию. Только вот артиллерия не стреляет. Потому посидел еще месяца 2 дома,и попал в 25-ую, которая оказалась самой нормальной».
В процессе разговора оказалось, что мужчина родом из Каменского (бывшего Днепродзержинска), где в мирной жизни работал крановщиком, но война изменила мировоззрение в корне.
«Особо рассказывать нечего… Вы сами все видите. Я реагирую на войну не так как другие люди, для меня все случаи практически одинаковые – там стреляет, там летит.Есть люди, которые к войне привыкают. Это становится своего рода наркотиком. Жить иначе невозможно. Если честно, я от войны не устаю. Психически она на меня не давит.
Есть люди, которые не готовы к войне, они идут сюда не понимая ничего. С ними не работает психолог, им ничего не объясняют, они не читают книги, и потому, когда они сюда попадают, у них получается жесткий стресс, из которого их не могут вывести.
Сделаю акцент на том, что наши психологи не работают с такими людьми. И конечно, этим людям тяжело. В моем случае немножко не так. Я на это реагирую немножко по-другому», - поделился откровениями десантник.
Единственное в чем воин оказался разочарован – подход к адаптации АТОшников и отношение окружающих к бывшим бойцам, человеческая привычка ставить клише на всем и вся.
«Адаптации никакой, абсолютно никакой. Это мое мнение. Если где-то надо поддержать человека, максимально это все сводят к банальному: «Поедь куда-нибудь, отдохни…». Если вы посмотрите, каких психологов у нас набирают, лучше промолчу. Они занимают должности, абсолютно не работая с персоналом. Я прихожу на гражданку, занимаюсь своим делом и не обращаюсь в соцслужбы. Абсолютно. Смысла нет.
Насчет отношения к АТОшникам приведу в пример ситуацию.
Пришел я на работу. Первый вопрос: а ты не контуженный? Потом как оказалось, работая на Днепродзержинском металлургическом заводе, у нас был случай, когда делали блокаду АТОшники, не пропускали материал с Донецка, с оккупированных территорий. Мне мои рабочие, с которыми я по 12 лет работал, начали тыкать: вон смотри, что твои делают, мы из-за тебя, из-за таких как ты не можем нормально жить. Как вы считаете, в таком обществе нормально существовать? Иничего вы не измените, абсолютно ничего.
У каждого своя позиция и, если человек имеет свои моральные ценности, свое мировоззрение, а не социума и не общества, то он будет держаться своего мнения до конца. Если, к сожалению, личность слабая, то со временем после войны она разложится и развалится. В итоге это будут либо психические заболевания, либо алкоголизм. Вспоминайте Афганистан. Та же ситуация. И таких уже очень много».
С местным населением, как оказалось, военные предпочитают не общаться, не из-за плохих отношений, а в целях безопасности:
«Я стараюсь с местными поменьше общаться. Мы же на войне. Нет никакого негатива, но есть такое понятие, как безопасность. Местное население может даже не осознавая того, если люди ходят общаться, сдавать наши позиции, таквсегда происходит. Чем меньше контактируешь с местными, тем спокойнее и безопаснее нашим солдатам».
Но близ линии огня долго говорить не приходится, потому, пообщавшись о разных аспектах жизни на войне, перед уходом на непосредственное место несения службы, боец резюмировал происходящее кратко, но глубоко:
«Еслиговорить о войне в целом, тоэто не 14-ый год и даже не 15-ый. Это даже тяжело назвать той самой «войной», может это и хорошо. Не так в нас сейчас стреляют, война ведь «позиционная».
Да – есть потери, но не в таких количествах. Мы, по-моему мнению, занимаем оборону на нашей земле, а занимая оборону на нашей земле, мы эту войну никогда не выиграем.
Я люблю высказывание Аль Капоне, хоть это и не лучший был человек, бандит все-таки. Но одно он подметил точно: «Если твои друзья договорились с твоим врагом за твоей спиной, значит тебя уже предали».
Ну а выводы делайте сами…».